Продолжаем нашу рубрику: Художники — выпускники Елецкого(Орловского)художественного училища.

Александр Михайлович Сорочкин родился 14 февраля 1939 года в Брянске. Учась в 7 классе, в 1953 году поступил в Елецкое художественное училище по стопам старшего брата. В группе с Сашей Сорочкиным учились уже прошедшие войну мужчины, от которых он получил прозвище Шнурок, так как был самым младшим, зато одним из самых талантливых студентов. С благодарностью вспоминает Сорочкин своего педагога — Берту Арнольдовну Геллер (Геллерову, Гиллер, Гиллерову — в разных источниках по-разному), которая вела рисунок и композицию. Ещё в Елецком училище тогда работали такие замечательные преподаватели и художники, как Абба Максович Кор, знакомивший с культурой и логикой, изгнанный, как и Берта Геллер, из Ленинграда в годы борьбы с космополитизмом, и Виктор Семёнович Сорокин, приехавший их Москвы по тем же причинам.

Атмосферу художественного училища тех лет хорошо передаёт Вячеслав Лопатин в своей книге «Духовность материи – икона»:
Возле нашего училища церковь закрытая, через колокольню ход на крышу. Внизу Сосна — река широкая, конца не видно, Ельчик — приток Сосны, пригород — Аграмача. Летняя практика второго курса: с нами на крыше руководитель практики Геллер Берта Арнольдовна — пишем этюды. Берта Арнольдовна из семьи украинского художника, ведёт в училище рисунок — лучше всех знает голову. У неё в кармане мягкий карандаш — наброски делает, поправляет учебную работу: отличники не любят Берту Арнольдовну. Легенда: постановка к концу идет, студент не рисует, тушует — так аккуратно, что карандаш Берты Арнольдовны ломается — она ключом из кармана! Она одинокий человек, живет в училище на втором этаже; здесь же, в училище, неимущим студентам общежитие. Набросок мой с натуры: двор училища, сидит Берта Арнольдовна – своего покроя темное платье до пят, прямая спина, в профиль — Египет. После закрытия Елецкого училища жила в Орле, погибла — бросилась под поезд…
В Ельце то ли родился, то ли жил художник Мешков — его дом в два этажа: музей — света мало, картин не разглядишь — ходить сюда не любим, нас учителя водят. Мешков чужд соцреализму — это скажут, когда в 1962 году «Хрущев посетит Манеж», пока же у нас в Ельце идёт 1957 год. Живопись в училище ведёт Виктор Сорокин. Его небольшого размера этюды всем нравятся: дорога, забор, небо — несколько цветовых отношений — зима. После расформирования Елецкого училища Сорокин живёт в Липецке, там в конце ХХ века организовали при жизни художника его персональный музей. Сорокин продолжает писать зиму, теперь холсты у него большого размера.

Впоследствии Сорокин и Сорочкин стали негласными лидерами в среде профессиональных липецких художников, а сам Сорочкин говорил, что «я с Сорокиным одной буквой разошёлся». И кота своего назвал Семёнычем.

В Ельце Сорочкин учился также вместе с известными в будущем липецкими художниками Виленом Дворянчиковым, Виктором Королёвым, Евгением Сальниковым. Тут можно добавить елецкого акварелиста Анатолия Климова и уехавшего в Париж Валентина Воробьёва. Когда Сорочкин перешёл на 4 курс, училище ликвидировали приказом Управления культуры Липецкого облисполкома от 31 мая 1957 года. Причина — на уроках посмели изучать и рисовать обнажённую натуру. Всех студентов распределили по художественным училищам в разные города: Дворянчикова — в Московское училище им.1905 года, а Сорочкина — в Краснодарское художественное училище, где он учился до 1958 года.

В Александре Сорочкине с юности был дух бунтаря. Он развивался не по правилам, а по своим представлениям, много занимался самообразованием. Защитился также, как и учился — со скандалом, но на пятёрку. После окончания учёбы вернулся в Брянск, где преподавал рисование в общеобразовательной школе до тех пор, пока Вилен Дворянчиков не пригласил его в Липецк, куда он и переехал в 1965 году.
В это время в Липецке организовывалось региональное отделение Союза художников СССР. Идейным руководителем молодых художников стал Вилен Дмитриевич Дворянчиков. Он пригласил в Липецк из разных городов Виктора Сорокина, Виктора Лузанова, Евгения Сальникова, а также скульпторов: Юрия Гришко, Игоря Князева, братьев Бурмистенко. Для Сорочкина Дворянчиков добился квартиры в центре города, Сорокину помогли построить дом в Липецке.

Липецкие художники с успехом участвовали в зональных выставках, ездили в Москву набираться опыта у столичных прогрессивных художников. Для Сорочкина 1967 год стал началом активной выставочной деятельности, участвовал в зональных, областных, региональных, республиканских, всесоюзных, международных художественных выставках, в том числе в Черногории, Индии, Норвегии, ФРГ.

В 1969 году Сорочкин был принят в члены Союза художников СССР.

При Липецком отделении Союза художников были организованы художественно-промышленные мастерские Художественного фонда СССР, который обеспечивал творческими и оформительскими заказами членов Союза художников и просто художников-оформителей. Это давало стабильный заработок и свободное время для личного творчества. Сорочкин легко влился в коллектив липецких художников. Профессионал, эстет, он развивал вкус и образовывал.

У Сорочкина выработалась своя графическая манера. Из современных графиков можно вспомнить схожего по стилистике художника-шестидесятника из Москвы Виктора Попкова, с которым Александра Сорочкина связывала дружба. Вместе они ездили в дом творчества в Переславле-Залесском. Попков ценил Сорочкина и помогал ему.
В Архангельске, куда в 1963 году Попков поехал вместе с Карлом Фридманом, он написал одну из лучших своих работ – картину «Три художника», в которой использовал смелое композиционное решение. В интерьере комнаты изображен большой зеркальный шкаф, в котором отражается сам автор, задумчиво стоящий перед этюдником, слева от шкафа – работающий над картиной Карл Фридман, справа – лежащий на кровати художник Сорочкин, погруженный в свои мысли и потому немного отрешенный. В этой картине есть что-то камерное, очень личностное, роднящее ее с дневниковой записью, сделанной художником для себя.

Из интервью Веры Корчагиной с Александром Сорочкиным

“Липецкие известия” за 1 января 2001 года:

Я часто работал на академических дачах между Москвой и Ленинградом. Это были колоссальные творческие мастерские, полезное общение между художниками. Ныне ничего подобного нет, каждый из нас выживает как может, да и Союз стал другим. В основном работаю дома и мало общаюсь с коллегами. Не с кем даже чайку попить. Обнищали. Тоскую по прежнему товариществу художников. Жили в те времена дружно. Помню хорошие заветы своей бабушки: “Царство небесное — это серьёзно” и “Шурик, не впивайся в вино, в ем есть блуд”.

В 1999 году Александру Сорочкину было присвоено почетное звание «Заслуженный художник России».
Работы художника хранятся в Дирекции выставок Союза художников, министерстве культуры, Липецком краеведческом музее, Липецком областной художественном музее, Елецком краеведческом музее, Чернавской картинной галерее, в частных коллекциях в России и за рубежом.

Выставочная деятельность
В 1981 году участвовал в выставках «Художники РСФСР» в Монголии, «Современное изобразительное искусство РСФСР» в Черногории.

В 1983 году — «Изобразительное искусство РСФСР» в Индии.
В 1984 году — «Живопись и скульптура художников РСФСР» в Норвегии.
В 1985 году — «Дни культуры РСФСР» в ФРГ.
В 1996 году прошла первая(!) персональная выставка в Липецке, приуроченная к 60-летию художника.

2000 год — участие в выставке в Манеже, г.Москва.
2009 год — персональная выставка, посвященная к 70-летию Мастера, состоящая из 35 работ, созданных в 60-90-е годы.

Художественная манера Александра Сорочкина в живописи и особенно в графике проистекает от художественного вкуса, хорошего образования, но главное, конечно, от самой личности художника. Это острый, артистичный рисовальщик. Его композиции строятся линией, а не пятном. Он скорее импровизировал на тему натуры — так создавались его пейзажи, портреты, натюрморты. В графических работах для него характерная чёткая линия, острая, грубая, точная, темпераментная.

Последние годы не занимался творчеством вследствие болезни. Следующая персональная выставка художника прошла в 2014 г. в липецкой «Галерее Назарова» и была посвящена его 75-летнему юбилею.

Сейчас в «Галерее Назарова» проходит выставка А.М.Сорочкина к 85-летнему юбилею.

Александр Михайлович Сорочкин (1939-2014) – монументалист, живописец, график, заслуженный художник России.

Александр Сорочкин занимал важное место в когорте мастеров, стоявших у истоков липецкой школы. Его прямое влияние испытывали многие. В профессии он был бескомпромиссен и требователен к себе по гамбургскому счету.

Художественный язык Сорочкина формировался в русле искусства московских шестидесятников. Честность, смелые поиски новых форм, яркая индивидуальность и мастерство – главные качества его творчества. Манере Сорочкина присущи рациональная конструктивность, эмоциональность живописных и пластических решений. Форма под его кистью обретает чеканную определенность, упругость, внутреннюю энергию, «сезанновскую» весомость, чувственную наполненность.

Александр Сорочкин – автор крупных тематических картин, передающих жизнь Липецка и горожан 1960-1980- годов. Он – мастер натюрмортов, пейзажей, портретов как в масляной живописи, так и в графике. Нередко в картинах Сорочкина жанры объединены. В его работах чувствуется особая нервная обнаженность, воплощенная в конфликтном сопоставлений цвета, формы, фактуры, в подборе предметов, играющих важную смысловую, символическую, аллегорическую роль. Портреты в его творчестве, глубоко психологичные, проникают в душевный мир героев. В работах художника за изображенным мотивом подразумевается конкретный человек, с его характером, образом жизни, мировосприятием. Зачастую этим человеком является сам автор. Не прибегая к жанровым сюжетам, А.М. Сорочкин запечатлел время, в котором жил и которое так остро чувствовал.

В экспозицию вошли работы Сорочкина из частных собраний А.В. Назарова, О.Ф. Сорочкиной, семьи А.Н. Нехорошева, В.М. Лысцова, Е.А. Карповой, семьи Дворянчиковых. Галерея Назарова благодарит всех, кто содействовал организации выставки.

(Татьяна Нечаева)

Дар правды Александра Сорочкина
10.02.2014 «ЛГ:итоги недели». Роман Хомутский
// Культура

16 февраля заслуженный художник Российской Федерации Александр Сорочкин будет отмечать 75-летний юбилей. В честь этого события в Галерее Назарова открылась невероятная выставка с лучшими работами знаменитого мастера

Принимала гостей на юбилейной экспозиции супруга Александра Михайловича – сам он в силу продолжительной болезни не смог лично поприветствовать гостей. А их набралось ой как немало!

Выставки Сорочкина – яство для гурманов. К тому же его «персоналок» не случалось уже давным-давно. Поэтому повод прикоснуться к сдержанному и одновременно экстатически-эмоциональному искусству одного из лучших живописцев Липецка публика не упустила. Отличный подарок к круглой дате – и маститому художнику, и его многочисленным поклонникам.

На открытии было много слов – красивых, искренних, проникновенных. Под стать картинам. Мы умышленно не пытаемся передать атмосферу царившего действа. Не будем пересказывать биографию художника, не станем рассуждать о его творчестве. Вместо этого предоставим слово тем, кто знает Александра Михайловича Сорочкина, пожалуй, немного лучше остальных.

Про подсолнух у окна и кота на натюрморте

Ольга Фёдоровна СОРОЧКИНА, супруга художника

• Я благодарна провидению за то, что тридцать три года назад оно свело нас вместе, и судьба моя с тех пор повернулась на сто восемьдесят градусов. Александр Михайлович – художник до мозга костей. Он всегда говорит: художник – не профессия, а образ жизни. И он живёт как художник. Да, это не обычные, серые будни. Да, это тяжёлая участь. Но, с другой стороны, участь почётная. Александр Михайлович обожает краски, холсты. Вспоминаю, как он ставил мольберт напротив нашего окна в спальном районе. Что я видела за окном: горы мусора, серый двор. А он поместил перед окном подсолнух и написал такой прекрасный натюрморт! Всё было там: и тени, и свет, и чарующий зимний пейзаж на фоне.

– Не делает ли художника такой своеобразный взгляд на действительность изгоем, чудаком для окружающих?

– Возможно. Но я с первого дня воспринимала мужа таким, какой он есть, никогда от него ничего не требовала. Более того – поощряла его выбор. Житейских, бытовых проблем он как-то особенно не касался, не вдавался в них. Он свободолюбивый человек, но при этом внимательный к близким. Александр Михайлович очень заботился о моей дочери, которая стала для него приёмной, дал ей хорошее образование.

– Как вы считаете, через колорит картин Сорочкина можно разглядеть время, в которое он творил?

– Самый активный период его творчества пришёлся на доперестроечную пору. Не могу сказать, что он был диссидентом или считал себя оным, но по мировоззренческой ориентации он попал всё-таки в струю «шестидесятников». Хотя живопись у него совершенно не такая, как у Сорокина, допустим. Не такая весёлая. В 70-80-е годы художников тоже душили худсоветы и идеология. Но, мне кажется, на картинах этот гнёт не отразился, несмотря на выбор определённых и не всегда ярких красок. Возможно, из-за того, что Александр Михайлович был тогда молод и здоров. С другой стороны, эмоция в его полотнах неизменно сильная и тревожная. Вероятно, это проявление потаённых черт его характера.

– Мнение коллег важно для Александра Михайловича?

– Он с огромным пиететом относился к друзьям-художникам, очень любил их – и они его. В нашем доме постоянно собирались огромные компании. К сожалению, большинство из тех, кто составлял круг общения Александра Михайловича в былые годы, уже ушли. Он говорит: художники – это сектанты; могу приехать в любой незнакомый город и немедленно найти себе родственную душу среди них. Тем не менее, сказать, что он находился под чьим-либо сильным влиянием, было бы несправедливо.

– Как вы считаете, увлечение и склонность к живописи – из детства?

– Думаю, да. Брат Александра Михайловича старше его на год, поступил в Елецкое художественное училище, муж пошёл по его стопам, отправившись учиться туда же буквально в четырнадцать лет. Потом – Мухинское училище. А вообще – вся его семья могла похвастать творческим дарованием, это у них в крови. Племянник Владимир – поэт, окончил литературный институт.

– Сорочкин – городской художник? Ведь на его полотнах много городского ландшафта.

– Сложно сказать. Он одинаково стремился и на пленэр, и на творческие дачи, охотно писал и дома. Мне кажется, его страсть – натюрморт.

– Одна из моих любимых работ – натюрморт с котом и альбомом Модильяни. Стоит ли за картиной какая-то особенная история?

– Помню, он скомпоновал этот натюрморт, одолжив книгу Модильяни у кого-то из знакомых художников. Модильяни, надо сказать, пользуется огромным почётом у супруга. Так что тут – своеобразный респект таланту прославленного мастера. Особый же шарм сюжета, по словам Александра Михайловича: есть и выпить, и закусить! Там и вино, и пиво, и раки, и рыба. А кот по имени Виктор Семёнович (догадайтесь, в чью честь) обожал садиться где-нибудь неподалёку, когда муж работал. Он запросто мог украдкой стащить что-нибудь из выстроенной композиции. И этот любопытный кот сам стал частью натюрморта, который Александр Михайлович написал буквально минут за сорок.

Высокий профессионал, философ, аналитик и эстет

Татьяна Ивановна НЕЧАЕВА, искусствовед, член-корреспондент Российской академии художеств, консультант Галереи Назарова

• Вы согласны с тем, что наиболее активным в творческом плане периодом для Александра Михайловича были доперестроечные времена?

– Это никак не связано с существовавшим строем, – убеждена Татьяна Ивановна. – Сорочкин никогда не слыл угодником власти, как не был и диссидентом. Он всегда писал, как считал нужным. Для него было важно не что изображать, а как изображать: каким языком пользоваться, какую избрать форму. Форма, пластика, цвет – в них и есть содержание. Сорочкин владеет этими средствами в совершенстве. В его работах выражено представление о мире как об арене борьбы полярных начал. Чёткая пластическая формула фиксирует реальность картины в состоянии равновесия между противоположными силами. В этой точке равновесия удерживается гармония и порядок. Красота и драматизм в творчестве Сорочкина неразделимы.

– Драматизм Сорочкина заключается в крайней степени экспрессии.

– Верно. У Александра Михайловича эмоция сдержанная, очерченная определёнными рамками, интровертная, хорошо упакованная. Она – в напряжении форм. Иногда кажется, что это напряжение, энергетическое ядро едва сдерживается внутри картины, – но всё же сдерживается.

– С чем связан такой темперамент в живописи?

– Это характер человека, его психология, личные отношения с миром. В творчестве он – не последователь импрессионизма или экспрессионизма, обнажающих эмоции. Скорее, художник развивает линию Сезанна. По подходу к форме, по чёткости и сформулированности мысли, изобразительных решений уместно сравнение с Петровым-Водкиным, в отдельных работах, разумеется. Сорочкин всегда ответственно и строго относится к своему художественному высказыванию.

– А если сравнить, предположим, с «фантазийным» Евгением Павловичем Сальниковым? В чём-то их способ преломления действительности перекликается…

– Сальников транслирует посредством многих своих картин мечту о счастье, мечту о том мире, в каком ему хотелось бы жить. Сорочкин же рассказывает о своём мире, суровом, где есть боль, страдание и где есть красота. Это кардинально отличное отношение к реальности. Сорочкин отсекает всё лишнее, несущественное, случайное. Очищает форму до первоосновы, до архетипа и показывает сущность предмета. В меньшей степени такая тенденция проявляется в пейзаже, но и там всё подчинено целостности художественного образа. Ничего лишнего. Только выражение идеи через форму. Острые углы – о них можно ушибиться, лепестки подсолнуха – о них можно порезаться. Тревога и боль. Мир небезопасен.

– Не созвучен ли в этом Сорочкин с Шевченко? Ведь у последнего опасность сочится буквально из каждого мазка.

– Василий Иванович Шевченко передавал ощущение опасности деформацией, гипертрофированностью форм, форсированием цвета: жуткое зарево, ночь с щемящей душу луной… Трагичность в работах Шевченко идёт от намеренной уродливости форм, передающих нечто страшное – трагедию войны, возможность экологических катастроф или человеческое невежество. В своём методе Шевченко интуитивен и спонтанен, в то время как Сорочкин – высокий профессионал, философ, аналитик и эстет.

– В произведениях всех упомянутых нынче классиков липецкой живописной школы так или иначе встречается мотив Липецкой земли, города Липецка. Каждый видел наш край по-своему. Как его изображает Сорочкин?

– Время и Липецк запечатлены весьма узнаваемо, несмотря на строжайший отбор того, что попадает на полотно. Например, вид из окна мастерской на мост через Воронеж: столпотворение автомобилей, площадь, река. Или изысканная работа – «Петровский спуск». Есть изумительно красивая вещь – «Голубой завод». Очень урбанистическая, могучая картина, где отдалённый завод сопоставлен с массивными стволами деревьев… У Сорочкина образ Липецка был точным, характерным, концентрированным, если уж он брался его писать. Он будто предлагал взглянуть на наш город по-иному, свежо. И высший пилотаж – не через атрибуты эпохи – такие, как марки машин или вывески на магазинах, – а через ощущение, через ритм, через цвет, через настроение, через аромат времени. Александру Михайловичу это удавалось всегда.

– А вот если коснуться литературы, с чем можно сравнить творчество Сорочкина?

– Однозначно, с поэзией – благодаря отбору и организации формы, рифмам и ритмам линий и силуэтов.

– Один из моих любимых литераторов Чарльз Буковски всегда очень саркастически высказывался о большинстве поэтов: дескать, сплошь волоокая луна, мановения ветра, шорох листвы, а смысла никакого.

– Холсты Сорочкина отнюдь не изобилуют украшательствами, художник не даёт волю эмоциям и любованию собой. Живописец говорит по-мужски сдержанно, скупо, однако это не может скрыть драматичности его взаимоотношений с жизнью.

Особая ипостась

Александр Евгеньевич ВАГНЕР, народный художник РФ, председатель правления Липецкой организации Союза художников России

• Я хоть и не искусствовед, но с удовольствием порассуждаю о творчестве своего товарища, – говорит Александр Евгеньевич. – Манере Сорочкина однозначно близки графическая точность, тонкость и изящество. Это его характер, эмоциональный фон, который выражался в определённых цветовых лейтмотивах. Помимо того в нём сидит железное, профессиональное ощущение целостности. Знаете, как для скульптуры присущи понятия массы и объёма, так и в его картинах мы наблюдаем композиционную целостность. Попробуйте представить себе холст Сорочкина без ритма, без силуэта – невозможно! Для него эти вещи – данность. Таким образом, подразумевая обозначенную сумму слагаемых, художник уже может варьировать их комбинации. Выражение, которое так любит Александр Михайлович, – «тебе бы вагоны красить» – явно не про него самого. Важна была любая чёрточка, любое пятнышко. Верно поставленная его кистью цветовая точка могла идеально закончить композицию.

– Скажите, как современник Сорочкина, вы исповедуете в творчестве схожие системы ценностей?

– В определённом смысле да. Ориентация на московскую школу, на столичный вкус, на лучших в нашем понимании художников обоюдна. Нас интересовали и интересуют абсолютно одни и те же фамилии: Александр Древин, Ирина Блюмель, Аделаида Пологова, Андрей Васнецов, Константин Панков, Пётр Осовский… Мы были мощно заряжены этим вкусовым арсеналом. Нет, мы ни в коем случае не старались быть похожими на них и сами похожи не были. Но, конечно, охотно пользовались багажом, накопленным той когортой мастеров.

– Вопрос к вам как к скульптору. Откуда в картинах Сорочкина такая чёткая геометрия, перекликающаяся во многом со скульп¬турной традицией?

– Острый глаз, точная рука, выбор нужных средств. Можно прежде сделать подготовительный рисунок углём, а потом раскрасить. Альтернативный ход – с помощью одних лишь красок создавать и композицию, и фактуру, и объём. То есть художник видит цветом. Это особый дар. Например, Виктор Семёнович Сорокин – цветовик. И для Сорочкина цвет – главное. А посредством цвета уже ваяются формула, иероглиф, олицетворяющие предмет. Символ чего-то. Подобный подход далёк от натурализма, скорее тут мы имеем дело с попыткой воссоздать свой мир. Хороший живописец добивается того, что зритель подчиняется и верит. И в итоге – входит в этот мир.

– Александр Евгеньевич, вы человек авторитетный. И, надеюсь, молодёжь прислушается к вам. Чему бы вы посоветовали поучиться у Александра Михайловича начинающим свой путь в искусстве творцам?

– Если бы всё знать… Было бы проще: пришёл, да и научился бы сразу всему. Дело в том, что художник – особая ипостась. Это промысел Божий, данность. Трудно даже вообразить, откуда берётся истинный мастер, – не то что логически объяснить! Многие поступают в одно и то же училище, академию, но лишь единицы из них оказываются настоящими. Один – талантливый, а другой – обделён. Каждый впитывает соразмерную своему дарованию долю правды, которой он в состоянии воспользоваться, воспринять, применить в нужное русло. А есть и самоучки – самородки неимоверного дара! Почему я горжусь Сорочкиным и невероятно ценю его творчество – оно в высшей степени интеллектуально, лишено спонтанности, бесцеремонности. В работах неизменно просматривается цель, которую желает достичь автор, – и достигает! Очевидно, выделяются более удачные вещи среди всего наследия. Но нет ни одной пустой, проходной! Его автопортрет, натюрморт с чайником – серьёзные программные произведения, и только с ними двумя автор уже обеспечивает себе место среди живописной элиты. Жизнь – сложная штука. И своими работами Александр Михайлович Сорочкин выразил своё отношение к этой жизни. Жизни непростой, долгой – слава Богу, ему на днях исполняется семьдесят пять лет. С одной стороны, много, а во вселенском смысле – так мало. Одно знаю точно: Сорочкин пришёл и уйдёт из этого мира настоящим Художником. С большой буквы.